putnik1этот видный историк после семи лет работы в должности профессора Новороссийского Университета, куда был приглашен специально, "должен был против воли оставить университет", после чего весь остаток жизни трудился клерком среднего звена в городской управе.
И действительно, он, ничуть не революционер, был, - случай в истории РИ уникальный, - лишен должности и звания, и изгнан из Новороссийского университета "по настоянию" Профессорского собрания (своего рода корпоративного "суда чести"), где такой выход ему был предложен "во избежание огласки" неких "поступков, компрометирующих честь российского исторического сообщества".
Именно в связи с тем, что Алексей Иванович не попер на рожон, а подчинился воле коллег, кончилось для него все относительно неплохо. Его пристроили на незаметную, но хлебную должность, а причины столь жесткого краха блестящей карьеры постановили "предать умолчанию". И тем не менее, какие-то слухи просочились в город, после чего "опала Маркевича" на век вперед стала одной из тайн Одессы.
Более того. Из года в год, из десятилетия в десятилетие, - при царе, и при петлюровцах, и при деникинцах, и при Советах, и при румынах, и опять при Советах, и опять при петлюровцах, - на его надгробии красовалась и поныне красуется надпись "поц". То белой краской, то синей, то красной. Иногда с вариациями, а иногда без. Её видела моя бабуля Лидуся, будучи барышней, её видела моя мама в детстве, её лично обновлял одноклассник моей мамы Жора "Резаный" Юркевич в оккупации, её не единожды, - в последний раз осенью 2011, - видел я. И сколько ее ни смывали, она возникала вновь.
Надпись, иными словами, стала традицией. Притом, что никто не знал, чем, собственно, испортил себе репутацию профессор Маркевич (от протокола заседания "профессорского собрания" сохранился только лист с "вердиктом"), но одесситы, поколение за поколением, помнили: он совершил что-то, несовместимое с честью Мамы, в связи с чем, - опять же, поколение за поколением, выражали свое "фэ".
И только теперь, спасибо Александру Ивановичу Третьяку, тайное, наконец, стало явным.
Journal information