Балты были древним народом, некогда населявшим огромные пространства в Восточной Европе от Вислы на западе и до Днепра и Оки на юге и востоке. Но постепенно славяне их вытесняли из наиболее плодородных земель, и к одиннадцатому веку балты остались жить лишь в Прибалтике между реками Висла и Западная Двина. Правда, назвать их жертвами нельзя, так как финно-угорские племена были еще более древними и изначально они тоже населяли немаленькую часть континента. И их на задворки Европы загнали именно балты. В общем, закон выживания в действии: сильные выгоняли слабых, те, в свою очередь, искали еще более хилых соседей и изгоняли их. Славяне в этом регионе в раннем средневековье были самыми сильными, что не может не радовать их потомков.
В отличие от своих медлительных и меланхоличных потомков эсты были народом весьма агрессивным и при любой возможности пытались кого-нибудь из соседей немножечко пограбить. Эсты нападали даже на такие сильные народы как шведы и русские, да еще при этом разбойничали как на суше, так и на море. В итоге нашим предкам это надоело и в 1030 году Великий князь Ярослав Мудрый предпринял поход в Прибалтику, объяснил кто в доме хозяин, заставил аборигенов платить дань и построил там город Юрьев, он же Дерпт, он же современный Тарту.
Получив по шапке от князя Ярослава, эсты поняли, что грозного соседа лучше не цеплять и переключились на более слабых - ливов, латгалов, куршей, к которым ватаги горячих эстонских парней стали заглядывать регулярно. Те, устав от постоянной угрозы жизни и имуществу, обратились за помощью к русским князьям. В итоге полоцкие князья срубили на берегах Двины два города-крепости Кукейнос и Герсик, в которые править отправлялись младшие князья из полоцкой ветви Рюриковичей. Еще одним центром русской Прибалтики был город Колывань, современный Таллин. На долгое время эти города станут северо-западными форпостами Руси. Местные племена исправно будут платить дань в Новгородскую и Полоцкую казну, постепенно приобщаясь к русской культуре и православию. Правда, наши предки свою веру никому силой тут не навязывали, да и вообще в местные дела особо не вмешивались, довольствуясь экономической выгодой.
Земли, населённые леттами, ливами, куршами и эстами, получили название Ливония. В середине 12-го века в устье Западной Двины появились немецкие, а если точнее, то бременские купцы, которые сначала основали торговую факторию, а затем для её защиты и два укрепленных замка. Так возникло первое в Прибалтике немецкое поселение под названием Икскуль. Следом за купцами появились католические монахи, которые активно взялись за проповедь своей веры.
Вскоре августинский монах Мейнард, проповедовавший в Ливонии, получил чин епископа Икскульского. Ни он, ни его преемник на епископской кафедре Бертольд не достигли успеха в обращении язычников ко Христу, зато они прекрасно оценили богатство этой земли и начали подготовку к захвату Ливонии. Понимая, что своих сил для покорения края не хватит, епископ обратился за помощью в Рим и начал вербовку наемников в Германии. В 1197 году Бертольд с саксонским отрядом начал войну с ливами.
Поддерживая своих священников, Папа Римский призвал к христианизации язычников Северной Европы. Так начались северные крестовые походы, в которых примут участие германцы, датчане и шведы. Но епископу Бертольду дождаться помощи не пришлось, он погиб в одном из боев еще до того, как первые крестоносцы высадились в Прибалтике.
Следующим епископом стал Альберт (Альбрехт) фон Буксгевден из знатного бременского рыцарского рода, который стал вдохновителем и организатором завоевания края. Стремясь привлечь людей для своего дела, он выхлопотал у Папы Римского отпущение грехов для всех, кто переселится на новые земли и будет бороться с язычниками. Кроме того, Альберт сумел добиться поддержки со стороны датского короля Вальдемара II и знати Священной Римской империи. Затем он в 1201 заложил крепость Ригу, ставшую базой для немецкой экспансии. Со временем сюда Альберт перенесет свою кафедру и станет первым рижским епископом. Следом за ним в новый город потянулись переселенцы из германских земель. Знатным рыцарям в обмен на вассальную зависимость епископ раздавал завоеванные земли. Вообще, все завоеванные и колонизованные немцами земли в Прибалтике будут де-юре считаться владениями Священной Римской империи германской нации, хотя фактически никак не будут зависеть от имперской власти.
Епископ Альберт, несомненно, был человеком талантливым, упорным и готовым ради воплощения своей мечты идти на труд и риск. Его железная воля в сочетании с острым умом и обширными связями среди европейской знати позволяли решать одну проблему за другой. Уже никто не даст ответ, что двигало им: христианский фанатизм или жажда власти, но энергия, с которой он принялся за дело, была удивительной.
Вообще, нужно помнить, что с одиннадцатого по тринадцатый век Европа жила идеей крестовых походов, и каждый уважающий себя рыцарь считал своим долгом отправиться воевать с неверными, а миллионы простолюдинов совершали далекие паломничества к святыням, в надежде обрести прощение грехов. И если первоначально главной целью крестоносцев было освобождение Иерусалима, то вскоре европейцы стали считать богоугодным делом борьбу с любыми некатоликами. Поэтому нашлось место крестовым походам и в Северной Европе. В рамках северных крестовых походов можно выделить три главных направления рыцарских ударов: земли полабских и прибалтийских славян (вендов), Ливония, а также Пруссия. Правда, в последних двух случаях корректнее говорить не о крестовых походах как военных операциях, имеющих конкретные временные рамки, а о постоянном, растянувшемся на десятилетия натиске христиан-германцев на языческие земли.
Разумеется, для Ватикана приоритетом было освобождение Святой земли, так что основные усилия Рима были направлены на организацию походов европейского рыцарства на Ближний Восток. Прибалтика же была второстепенным театром военных действий. Тут против язычников сражались не объединенные силы Европы, а отдельные близлежащие земли и епископства.
Несмотря на то, что Папа обещал участникам похода в Ливонию отпущение грехов, активного участия в завоевании края Рим не принимал. Более того, Папа изначально даже ограничил земли, откуда в Ливонию могли отправляться рыцари, исключительно Саксонией и Вестфалией. В 1204 году Иннокентий III издал буллу, согласно которой больные и бедные христиане могли заменить обязательное паломничество в Палестину поездкой в Ливонию, но из лиц духовного звания в Ригу могли отправиться только жители близлежащих земель. Так что позиция Папы Римского, не считавшего крещение прибалтов делом, равноценным борьбе за Иерусалим, серьезно ограничивала возможности епископа Альберта по поиску потенциальных крестоносцев. Впрочем, тот не унывал и упорно делал свое дело. В результате его усилий каждый год в Ригу приплывали корабли с пилигримами, желавшими своим трудом в диких землях послужить Господу. Эти люди, как правило, в течение года работали и сражались под руководством церковных властей, а затем возвращались на родину, откуда уже плыли следующие партии добровольцев.
Роль этих добровольных помощников на первом этапе немецкой колонизации Прибалтики трудно переоценить. Именно они заложили базу, с которой чуть позже начнется масштабная экспансия.
И все же приток пилигримов был недостаточным для большой войны, а доходов и собственности епископа не хватало, чтобы привлечь к себе на службу достаточное количество вассалов. Однако вскоре у него появился сильный союзник в борьбе с местным населением. В 1202 году в Риге возник духовно-рыцарский орден под названием «Ливонское братство воинов Христа». Спустя два года буллой Папы Иннокентия Третьего он был узаконен и вошел в историю под именем ордена меченосцев из-за его эмблемы – красного меча под мальтийским крестом. Члены Ордена давали обет распространять католичество и делились на рыцарей, священников и служащих. Рыцари, в основном, были выходцами из семей мелких феодалов Германии. Служащие, к которым относились оруженосцы, ремесленники и слуги, набирались среди свободных людей любого происхождения и положения.
По задумке Орден должен был быть, прежде всего, монашеским, а значит, братья должны были вести целомудренный образ жизни, отказаться от роскоши и жить согласно католическим догматам. Однако суровая жизнь вносила свои поправки, и искателей удачи среди членов Ордена было значительно больше, чем подвижников благочестия.
В задачи ордена, помимо распространения истинной веры, входили сбор податей, строительство замков и всей необходимой для колонизации инфраструктуры в виде мельниц, кузниц, складов и так далее.
Изначально считалось, что орден будет финансироваться за счет налогов с земель, выделенных им епископом Альбертом. Однако проблема для ордена была в том, что большую часть этих земель еще предстояло завоевать, а их жителей заставить платить. В итоге меченосцы практически перешли на самофинансирование. Проще говоря, на банальный грабеж окрестного населения и захват соседних областей. Между епископом и Орденом начались разногласия по поводу того, кто должен править завоеванными землями. В конце концов, при участии Ватикана было решено, что две трети территории достается Рижскому епископу, а треть - Ордену.
Первыми под власть новых хозяев попали ливы, затем пришло время леттов. Не все племена приходилось покорять силой. Некоторые старейшины добровольно признавали власть епископа и крестились, хотя большинство отчаянно отбивались, а проиграв, при первой же возможности снова брались за оружие. В ответ немцы огнем и мечом наводили новый порядок, топя в крови сопротивление прибалтов.
Впрочем, судьба тех, кто добровольно склонил головы, была тоже не сладкой. Немцы даже крестившихся ливов не считали ровней себе и отводили им роль бесправной рабочей силы.
Противостояние было жесточайшим, но его результат был ясен заранее. Слишком уж превосходили католики своих противников. Причем, не численностью, а своей организацией, слаженностью действий и технологиями. Немцы были лучше вооружены, умели строить неприступные для аборигенов замки, а главное, несмотря на все свои внутренние трения, завоеватели действовали сообща. Язычники же так и не смогли объединиться в единую силу. Даже перед лицом гибели племенная знать не могла избрать единого вождя. Не было никакой стратегии действий, каждый отбивался самостоятельно и погибал в неравной схватке.
Более того, своих соседей прибалты боялись зачастую больше, чем пришельцев из-за моря. Леты, ливы и эсты были рады вцепиться друг другу в горло, если это можно было сделать без больших собственных потерь. И все вместе они опасались литовцев и русских. Играя на этих противоречиях, немцы зачастую дрались вместе с одними аборигенами против других. А затем покоряли всех.
Поскольку прибалты были неспособны сопротивляться немцам в бою на открытом месте, они предпочитали сражаться в лесах и болотах. Однако крестоносцы быстро освоились на новом месте и выработали адекватную боевую тактику. Так что спасения язычникам не было нигде.
Для удержания захваченной земли и её расширения немцам нужен был постоянный приток людей из Европы. Поэтому епископ Альберт частенько отправлялся в Германию для набора новых добровольцев и наемников. Наемники, понятное дело, дрались за деньги, а вот добровольцами двигали не только материальные интересы, но и убеждение в правильности и богоугодности борьбы с язычниками. Ежегодно для участия в крестовом походе прибывали новые воины. Большая часть крестоносцев, прибывавших на службу к епископу Альберту или меченосцам, были простыми рыцарями, но встречались и аристократы, вместе с которыми приходили и их личные отряды слуг и воинов. Некоторые, заслужив прощение грехов, возвращались на родину, остальные оставались в Ливонии.
Крестоносцы сначала заставляли покориться слабые племена, крестили их и пополняли свою армию, призывая на службу своих новых подданных. Чтобы пополнить казну, и епископ, и Орден взимали подати с завоёванных племён, с купцов и жителей городов. Прибывшую знать, в том числе и свою родню, епископ Альберт наделял землей с зависимыми крестьянами, превращая в вассалов обязанных участвовать в войнах. По требованию епископа горожане должны были выставлять воинов для военных походов.
До 1208 года меченосцы подчинялись рижскому епископу, сражаясь вместе с его войсками, но затем орден начинает вести собственную политику. Так, меченосцы, не посоветовавшись с Альбертом, начали войну с эстами. Епископ в это время стремился закрепить свои завоевания на берегах Двины и негативно отнесся к распылению сил, считая это нецелесообразным риском. Он даже попытался стать посредником между Орденом и эстами, но неудачно. Несмотря на мнение епископа, Орден меченосцев начал массированное наступление на север против эстов, мобилизовав для этого все наличные силы.
Личная армия епископа в следующем 1209 году начала наступление в верховье Двины, где немцам пришлось столкнуться с русскими. Первым под удар крестоносцев попало Кукейносское княжество, бывшее уделом Полоцка. Его русский правитель князь Вячеслав после недолгого сопротивления был вынужден сжечь свой город и вместе с подданными уйти на восток в Юрьев. Княжество вошло в состав епископских владений, а на месте Кукейноса Альберт выстроил каменный замок Кокенхузен. Затем немцы захватили город Герсик на Двине, принадлежавший Полоцкому княжеству. Во время своего первого похода немцы внезапным ударом захватили город и взяли в плен семью местного князя Всеволода. Город был дочиста ограблен, после чего немцы оставили его и вернулись в Ригу. Чтобы спасти семью, князь Всеволод признал свою вассальную зависимость от крестоносцев. Но как только его жена и остальные пленники оказалась на свободе, Вячеслав попытался освободиться от немецкой власти. В результате крестоносцы еще несколько раз устраивали налеты на Герсик, пока полностью не стерли его с лица земли. Спустя несколько лет крестоносцы захватили и самое крупное русское поселение в Прибалтике – город Юрьев.
Падение Юрьева означала, что крестоносцы подошли теперь вплотную к новгородским и псковским границам. Особенно в опасном положении были Псков и Изборск, которые оказались в зоне досягаемости рыцарского оружия. Теперь в любой момент мог последовать внезапный набег немцев на эти города.
Естественно, русичи отвечали ударом на удар, и не раз отряды новгородцев устраивали рейды против крестоносцев. Наиболее удачным был 1217 год, когда в поход против немцев выступило почти двадцать тысяч человек под командованием псковского князя Владимира и новгородского посадника Твердислава. Вместе с русскими в бой шли и эсты. Объединенная армия существенно потрепала меченосцев под замком Оденпе. В результате крестоносцам пришлось заключить очень невыгодным мир с русскими, по которому немцы должны были покинуть Унгавнию и Саккала – области на юго-востоке современной Эстонии. Впрочем, несмотря на мир, в дальнейшем столкновения небольших отрядов новгородцев и меченосцев происходили регулярно.
Орден понес значительные потери, но вскоре восстановил силы и продолжил свои завоевания в Эстонии. Более того, епископ Альберт пришел им на помощь, и теперь война с эстами была не личным делом Ордена, а общей задачей всех крестоносцев. Благодаря своему опыту, дисциплине и военному мастерству, меченосцы стали авангардом завоевателей, и во время походов под их знамена собирались не только члены ордена, но и вассалы епископа, пилигримы и местные отряды.
В это же время к крестовому походу против эстов присоединился датский король Вальдемар II, который объявил своими владениями прибрежную часть современной Эстонии. В общем, эстам теперь можно было только посочувствовать. 21сентября 1217 года в битве около поселения Вильянди (он же город Феллин) эсты были разгромлены в пух и прах, а их земли были разделены между немцами и датчанами. Еще не раз прибалты будут поднимать восстания, но каждый раз, несмотря на первоначальные успехи, повстанцы захлебывались в собственной крови.
Епископ Альберт умер в 1229 году. После его смерти среди крестоносцев произошли столкновения между различными группировками. В конце концов, в эти дрязги вмешался Папа Римский, который прислал своего представителя в Ливонию. Тот разделил всю захваченную немцами землю между тремя епископствами (Рижским, Дерптским и Эзель-Викским) и Орденом меченосцев.
В результате раз
Конечно, богатые Псков и Новгород рыцарям казались лакомым кусочком, однако новгородцы были ребятами серьезными и сами могли кого угодно обидеть. Так в 1234 году новгородский князь Ярослав Всеволодович (тот самый из-за которого произошла бойня на Липице) с новгородскими и переяславскими полками совершит победоносный поход в Ливонию. На реке Эмайыги (Эмбах) около Юрьева князь встретит орденское войско, нанесет ему поражение и заключит новый выгодный для себя договор с крестоносцами, согласно которому город Юрьев должен платить дань Новгороду. Кстати, в этой битве участвовал и четырнадцатилетний сын князя Александр, который войдет в историю под прозвищем Невский.
Взвесив все «за» и «против» и оценив свои силы, крестоносцы поняли, что Новгород им пока не по зубам, и решили наступать на юг.
Весной 1236 года в Ливонию из Голштинии прибыл крупный отряд воинов, жаждавших сразиться с язычниками. Магистр меченосцев Волквин предлагал дождаться зимы, но новички потребовали немедленного наступления, чтобы они могли вернуться домой этой же осенью. Поддавшись на их уговоры, Волквин выступил в поход. Его целью были земли ближайшего к Ливонии литовского племени жемайтов (жмуди), живших к северу от реки Неман. В поход выступил отряд в три тысячи воинов, из которых 55 человек были рыцарями-меченосцами. Казалось бы, маленькая цифра - пятьдесят пять рыцарей, но на самом деле это была очень крупная для своего времени и места сила. Вообще, нужно понимать, что рыцарей было очень немного и в Европе, не говоря уже о таком захолустье католического мира как Ливония. Даже в период своего расцвета в 1230-х годах Орден Меченосцев насчитывал всего от ста до ста двадцати рыцарей. Зато отметим и запомним пропорции в армии крестоносцев, где на каждого рыцаря приходится более чем по полусотне прочих воинов.
Первоначально крестоносцам сопутствовал успех. Они внезапно напали на Жемайтию, устроили форменный погром неготовых к обороне деревень, вдоволь награбили различного добра. Но пока крестоносцы, рассыпавшись по области, жгли и грабили, жемайты сумели собрать армию и зашли в тыл немцам. Когда магистр повел своих воинов назад, оказалось, что брод через реку Сауле блокирован войском жемайтов. Вокруг были леса и болота, другой дороги, кроме как через брод, у рыцарей не было. Тяжелое оружие и кони, всегда дававшие преимущества крестоносцам, в этих условиях оказались бесполезными. Целый день немцы совещались, решая, что же предпринять. За это время к литовцам подошли еще подкрепления, так что когда рыцари пошли на прорыв, их уже ждали. В последовавшем 22 сентября бою язычники отыгрались на крестоносцах за все причиненные обиды. Таких потерь крестоносцы в Прибалтике еще не знали. Погиб сам магистр Волквин, погибло то ли сорок восемь, то ли пятьдесят его рыцарей и большая часть остальных воинов. Литовцы пленных не брали. Даже знатных рыцарей, за которых можно было бы получить богатый выкуп, убивали на месте. Ливонская рифмованная хроника сохранила память об этой битве:
Они рвались нетерпеливо
В поход с большой прекрасной ратью:
И до Литвы пришлось скакать им
Полями, много рек переходя.
Лишений множество снеся,
Они в литовский край пришли.
Здесь грабили они и жгли,
Всей силой край опустошая,
И за собою оставляя
Повсюду ужас разоренья.
На Сауле путь возвращенья
Их шел, среди кустов, болот.
Увы, к несчастью в тот поход
Задумали идти они!
Лишь до реки они дошли,
Как неприятель показался.
И мало в ком тот пыл остался,
Что в Риге их сердца сжигал.
Магистр к лучшим подскакал,
Сказал: “Ну, пробил битвы час!
Всей чести дело то для нас:
Как только первых мы положим,
Тогда уж без опаски сможем
Домой в веселье возвращаться”.
“Но здесь мы не хотим сражаться,-
Ему герои отвечали,-
Нельзя, чтоб мы коней теряли,
Иначе станем мы пешцами”.
Магистр сказал: “Вы что же, сами
Cложить c конями головы
Хотите все?” Так в гневе молвил.
Поганых множество пришло.
На утро, только рассвело,
Поднялись воины христовы,
Принять нежданный бой готовы,
С врагами битву завязали.
Но в топях кони увязали,
Как женщин, воинов перебили.
Мне жаль героев, что почили
Там, без защиты оказавшись.
Иные, сквозь ряды прорвавшись,
Бежали, жизнь свою спасая:
Земгалы, жалости не зная,
Без разбору их рубили,
Бедны те или богаты были.
Магистр с братьями сражались,
Героями в бою держались,
Пока их кони не упали.
Они же биться продолжали:
Врагов немало положили,
И лишь тогда их победили.
Магистр с ними пребывал,
В бою он братьев утешал.
Их сорок восемь оставалось,
И эта горстка защищалась.
Литовцы братьев оттеснили,
На них деревья повалили.
Господь, их души сохрани:
Погибли с честию они,
И не один пал пилигрим;
Господь, яви же милость к ним,
За то, что приняли мученье.
Их душам ты даруй спасенье!
Таков конец магистра самого,
А с ним и братьев ордена его.
Магистром девятнадцать лет
Он был и верности обет
Хранил он Богу. Точно знаю,
Что милосердьем не оставит
Его Господь. Все в Божьей воле.
Я говорить не стану боле
О той ужаснейшей беде.
Для христиан тогда везде
В Ливонии печали дни настали .
Это был катастрофический разгром, от которого Орден Меченосцев уже не смог оправиться. Да и как можно было возместить потерю половины списочного состава ордена, причем его лучшей половины? Сразу же после известия об исходе битвы на подвластных ордену территориях начались восстания. Эсты пытались использовать такое ослабление врага и сбросить с себя немецкое иго. Власть крестоносцев в Ливонии зашаталась, так что хронист прав, говоря о наступлении дней печали.
Чтобы спасти ситуацию, католики пошли на резкие и энергичные меры. Папа Римский Григорий IX буквально заставил гроссмейстера Тевтонского ордена Германа фон Зальца взять остатки меченосцев под своё крыло. В Ригу были срочно переброшены сорок тевтонских рыцарей с соответствующими вспомогательными частями. Объединившись с теми меченосцами, которые не участвовали в походе против Литвы и поэтому уцелели, рыцари-тевтонцы смогли погасить восстание.
12 мая 1237 Орден меченосцев официально прекратил своё существование, а его остатки влились в состав Тевтонского ордена. Так в Ливонии возникло Ливонское ландмайстерство Тевтонского ордена, более известное под названием Ливонского ордена.
***
Теперь нужно сделать небольшое отступление и объяснить, откуда в Прибалтике появились тевтонцы.
Одним из следствий крестовых походов было возникновение в Европе духовно-рыцарских орденов. Эти структуры были схожи с давно известными монашескими организациями, но их главной задачей была защита христиан в Палестине силой оружия. Ордена, помимо вооруженных отрядов, содержали в Святой земле собственные больницы для паломников и укрепленные замки, в которых могли найти приют богомольцы. Существовали они изначально на пожертвования, но со временем и сами стали зарабатывать деньги различными путями.
Подчинялись ордена Папе римскому и действовали на основе утвержденных Ватиканом статутов. В зависимости от различных факторов, одни из них оставались малочисленными организациями, другие же росли и богатели, превращаясь в серьезную силу. Главным преимуществом орденов как военной силы была их дисциплина. Ведь в средневековье было большой проблемой объединить рыцарей, особенно знатных, в одну команду и заставить действовать сообща.
Вскоре наиболее сильные ордена, вроде госпитальеров или тамплиеров, стали приобретать земли и в Европе и заниматься различными вещами, далеко выходившими за пределы их первоначальных обязанностей. Тамплиеры, к примеру, занимались различными финансовыми операциями, создав собственную (первую в Европе) банкирскую сеть.
Тевтонский орден возник во время Третьего крестового похода в 1191 году в палестинском городе Акра. Орден объединял выходцев из различных немецких земель, из-за чего и получил свое название. Ведь тевтонцы – это первое из немецких племен, которое вошло в историю своей борьбой с Римом еще в первом веке до нашей эры.
Тевтонцы были достаточно амбициозны, однако госпитальеры и тамплиеры, возникшие почти за сто лет до тевтонцев, уже заняли многие ниши и весьма ревностно следили, чтобы никто не перешел им дорогу. Поэтому тевтонцам приходилось действовать в условиях жесткой конкуренции. Они смогли построить в Палестине немало своих замков, один из которых - Штаркенберг (Монфор) возле Акра - был их столицей до 1271 года. Тут хранился орденский архив и казна, тут была резиденция магистра. Однако вскоре стало понятно, что большой славы и успеха в Палестине достичь не удастся. Нужно было переносить операции в Европу, но наиболее развитые и богатые земли, такие как Франция, уже были застолблены другими орденами. Тевтонцам пришлось довольствоваться Германией и Восточной Европой.
В начале тринадцатого века у ордена появляются первые владения в Европе – германский город Эшенбах. Затем владения ордена появились и в других землях Германии: Франконии, Эльзасе Лотарингии, Кобленце, Гессене, Тюрингии, Саксонии, Вестфалии, Бизене, Утрехте... Кроме того, были у тевтонцев небольшие владения в Италии и Австрии.
В 1211 году венгерский король Андраш II пригласил рыцарей для помощи в борьбе с половцами. Он отдал рыцарям земли в Трансильвании, однако вскоре понял, что лекарство может оказаться опаснее болезни. В итоге тевтонцев оттуда попросили убраться.
Несмотря на неудачу в Трансильвании, боевые возможности тевтонцев не остались незамеченными. Князь Конрад Мазовецкий, правивший в одном из польских княжеств , пригласил воинов ордена для защиты своих владений от пруссов. По договору между Конрадом и магистром Германом фон Зальца рыцари становились вассалами князя и получали во владения города Кульм и Добрынь, а также все прусские земли, которые они смогут завоевать. В 1232 году отряд тевтонских рыцарей прибыл на польско-прусскую границу, а на следующий год началось покорение пруссов и ятвягов, которое было объявлено крестовым походом и санкционированно самим Папой Римским.
Чтобы было понятнее, прусские земли находились южнее Жмуди и Ливонии, где действовали меченосцы. Таким образом, тевтонцы и меченосцы занимали земли по Балтийскому побережью и были разделены языческими племенами: пруссами, жемайтами, аукшкайтами.
Тевтонцы вели завоевание методично и планомерно, строя линию хорошо укрепленных замков, которые становились опорными базами на захваченных землях. Опираясь на эти замки, крестоносцы захватывали окружающие территории, уничтожали сопротивляющихся и приводили население в покорность. Таким образом, покорение края проходило своеобразными волнами. Удар по отдельной прусской земле, разгром местного ополчения, основание замка. В перерывах между ударами армии вторжения распускалась, и основная часть участников похода возвращалась в родные места. На вновь завоеванной территории оставались представители Ордена, поселенцы-колонисты и небольшая часть наемников для обороны строящегося замка. Затем все повторялось.
Число переброшенных в Пруссию рыцарей Тевтонского ордена было невелико, но их действия активно поддерживали немецкие государства, присылавшие в помощь ордену свои отряды. Многие германские феодалы считали почетным и выгодным для себя принять участие в походах тевтонцев и поэтому с собственными вассалами отправлялись в Пруссию. Вскоре прусские племена, жившие по течению Вислы, были покорены. Как и в Ливонии, в построенные крестоносцами замки переселялись колонисты из германских земель, тем самым усиливая мощь ордена. Несмотря на то, что центр ордена оставался в Палестине, Пруссия быстро стала наиболее доходным владением тевтонцев.
Благодаря своим завоеваниям Тевтонский орден быстро превратился в крупного феодального землевладельца, оказывающего существенное влияние на политическую жизнь Европы. Несмотря на то, что официально орден считался вассалом польских князей и был подконтролен Папе Римскому на деле он превратился в полноценное независимое государство.
В это время происходит разгром Ордена меченосцев при Сауле, и Папа Римский бросает тевтонцев спасать положение. Из Пруссии часть тевтонских рыцарей переправляется в Ливонию, где они принимают в свои ряды остатки меченосцев и создают новое подразделение ордена – Ливонское ландмайстерство, оно же Ливонский орден. Несмотря на то, что Ливонский орден был лишь структурным подразделением Тевтонского, его рыцари сохраняли определенную самостоятельность в действиях. По воле Папы Римского, он подчинялся не только гроссмейстеру Тевтонского ордена, но и рижскому епископу. Вот так у русских границ появились тевтонцы. Вскоре с ними придется воевать князю Александру Невскому.
Тевтонцы в Прибалтике будут наступать во все стороны до начала пятнадцатого века. Они полностью покорят Пруссию, Жемайтию, будут пытаться завоевать Литву и Польшу. Постоянная опасность со стороны крестоносцев вынудит эти государства объединиться в Речь Посполитую. Пруссы будут частично уничтожены, частично онемечены, численность жемайтов сократиться, но они уцелеют и затем вольются в состав литовского народа. На завоеванные крестоносцами земли прибудут десятки тысяч германских колонистов, которые пустят в Прибалтике корни, а их потомки будут тут жить до двадцатого века.
Пройдет три века, и прусская часть Тевтонского ордена трансформируется в герцогство Пруссия. Ливонский орден как государство просуществует до шестнадцатого века и будет уничтожен Иваном Грозным.
Journal information