В Риме того времени шла грызня между патрициями и плебеями. Один из политиков-плебеев в ранге народного трибуна по имени Помпоний решил немного погнобить своего оппонента из числа элиты. Вышел к народу и говорит:
- Слушайте люди добрые, патриций Манлий совсем озверел. Сына своего сослал в деревню пасти гусей, жить среди рабов в сарае без удобств да еще и голодом морит! Это же зверство! Надо судить его за такое обращение с чадом! Отдаю его под суд!
Народ зашумел, обрадовался поводу устроить бяку патрицию, поскольку Манлий только недавно сложил с себя полномочия диктатора, и народ еще не забыл, как тот их в хвост и гриву гонял во славу Рима! Причем человеком Манлий был суровым, вместе со штрафами еще и плетей всыпал провинившимся.
В общем стал готовиться Помпоний отдать под суд бывшего диктатора. А тут через день к нему из деревни сын Манлия прибежал. Заходит в дом и говорит, дело мол у меня к тебе есть тайное. Трибун всех слуг и домочадцев выгнал, думает сейчас обиженный сынок папку как заложит по полной...
А сынок, кстати его Титом звали, достает ножик длинненький из-за пояса и говорит таким тихим голосом:
- Или ты, нехороший человек, от бати отстанешь или я тебя сейчас прямо тут порежу на мелкие кусочки.
Трибун ситуацию понял и сразу же поклялся всеми богами старика Манлия не трогать и остался жить. И, что удивительно, слово свое кстати сдержал.
А Тит Манлий стал местной знаменитостью. Его родители своим деткам в пример ставили, смотрите мол, олухи, как за отцовую честь стоять надо!
В общем избрали Тита вскорости на должность военного трибуна. И пошел он на войну геройствовать. Там ему понравилось и скоро он и там отличился - заслужил золотой венок за то что галльского терминатора в поединке двумя точными ударами на тот свет отправил.
В общем пошла карьера Тита в гору. Через два десятка лет уже он стал консулом и пошел воевать с латинами, а его собственный сын в войске отца командиром конного отряда стал.
И был строгий приказ римлянам, из строя не выходить, на провокации не поддаваться, в случайные схватки один на один не встревать.
Вот только был сын консула в разведке и наткнулся на вражеский разъезд. Те его вызывают на бой, кричат слова обидные, а он только плечами пожимает и говорит, батя, мол, драться не велел, так что отстаньте по-хорошему. А те уже в открытую ржут, задирают. В общем младший из Манлиев терпел-терпел, да не выдержал. Кинулся в драку, командира вражеского зарубил и трофеи в свой лагерь приволок.
Все радуются, ура, героический подвиг!
А тут Манлий-консул выходит из шатра и спрашивает:
- Я кому приказ дал в драки не лезть? Это как мне теперь командовать, когда собственный сын слово отца ни в грош не ставит?
И приказал своим телохранителям отрубить сыну голову. Те тут же на глазах у всего войска свое дело и сделали.
Сказать что войско удивилось, это будет мягко сказано. Только с той поры дисциплина в легионе была железная. Потому как каждый понимал, что если он с родным сыном так, то, что с простым легионером сделает и вовсе представить страшно.
А войну Тит Манлий вскоре выиграл.
Journal information