Однажды H. - редактор одного молодого, но чрезвычайно прогрессивного издания, попал в автокатастрофу. Ему размозжило обе ноги, изломало рёбра, проломило голову, а ещё он вышиб все зубы. Сознание едва теплилось в его измочаленной бренной оболочке, но он всё равно смог на грани обморока дотянуться до мобильного телефона и вызвать своего последнего собеседника – это оказался его подчинённый. Н. объяснил, что с ним произошло и назвал приблизительное место аварии, после чего впал в беспамятство.
Через некоторое время он пришёл в себя и обнаружил, что вокруг машины снуют фотокорреспонденты, выискивая удачные ракурсы. Н. слабо застонал. Его услышали – вокруг машины началась суета. Через разбитое стекло заглянул один из подчинённых Н.
- Ну что, шеф, очень больно?
Н. опять застонал и закатил глаза. Подчинённый поспешил успокоить его.
- Вы не волнуйтесь. Мы первые фотки дали – уже 20 тысяч просмотров. Уже заканчиваем подготовку ток-шоу на тему свободы слова. Аналитический отдел уже выпустил материал о том, что за аварией стоят спецслужбы.
Н. снова застонал, пытаясь объяснить, что ему очень больно. Подчинённый понял его превратно.
- Точно! Давайте стрим сделаем. Сможете рассказать, что это политический заказ?
Он поглубже просунулся в искорёженную машину и ткнул в Н. видеокамерой, но тот взвыл от боли и провалился в беспамятство.
Когда он снова пришёл в себя, его кто-то аккуратно гримировал. Откуда-то сбоку послышался голос подчинённого.
- Не волнуйтесь – это BBC приехало. Сейчас будут снимать. Потерпите, так нужно.
Перед разбитой машиной затараторила на английском прыщавая журналистка в очках. Потом просунулась сквозь дыру в лобовом стекле и поднесла микрофон к губам Н., но тот ничего не мог сказать, потому что у него совсем пересохло во рту. Откуда-то сбоку ему зашипели.
- Что же вы? Скажите что-нибудь! Нехорошо ведь получается!
В бое ему сильно ткнули. Н. протяжно взвыл в микрофон. Журналистка довольно кивнула и удалилась. Н. опять потерял сознание.
Когда он снова пришёл в себя, кто-то выпиливал резаком дверь. Вокруг сыпались искры, пахло окалиной.
- Спасатели!
Обрадовался Н.
Наконец дверь была сорвана, но никто не стал вызволять его израненное тело из скомканного автомобиля. Вместо этого Н. ослепило сияние вспышек – журналистская братия радовалась новому, более кровавому ракурсу. Раздались возгласы.
- Подними ему голову!..
- Ногу ему подвинь, чтобы кость было видно!..
- Снимай левее, видишь, он обмарался!..
Боль стала нестерпимой и Н. опять потерял сознание.
Очнулся он на носилках – какие-то люди спешно везли его по длинному белому коридору.
Превозмогая боль Н. спросил
- Я в больнице?
Один из мужчин хмыкнул.
- Какая там больница! Первый канал. Пусть говорят. Прямой эфир сейчас снимать будем. Потерпите…
Н. заплакал и попытался умереть, но ему вкололи каких-то чудесных снадобий и под бурные аплодисменты ввезли прямо под безжалостный свет софитов.
автор