Доброволец
До 35 лет в биографии Бориса не было ничего особенного. Окончил школу в Теньгушеве, отслужил три года на флоте, поступил на заочное отделение Нижегородского юридического института, работал старшим дознавателем в Теньгушевском РОВД. Все изменилось в конце 1993-го. Вскоре после расстрела Белого дома по телевидению прошел фильм "Генерал Младич преступник или герой?", рассказывающий о событиях в Югославии. Гражданин внезапно духовно и материально обнищавшей страны неожиданно для себя обрел смысл жизни. Он решил поехать в разделенную гражданской войной Боснию, чтобы хоть как-то помочь братьям-сербам последним союзникам, не предавшим Россию.
На последние деньги Борис добрался до югославского посольства в Москве, рассказал о себе и готовности встать в ряды сербской армии. Ему дипломатично ответили, что вообще-то в помощи особо не нуждаются, но добровольцам рады, хотя могут оплатить лишь проезд до Белграда. В столицу Югославии волонтер Борис Пичугин прибыл в конце мая 1994-го. Его встретил военный представитель Республики Сербской майор Йован Жога. Во избежание путаницы следует объяснить: Республика Сербска не государство Сербия, а лишь область другой югославской страны Боснии и Герцеговины со столицей в Сараеве. Побеседовав с русским добровольцем, майор дал ему направление в главный штаб армии, где Бориса распределили рядовым бойцом в диверсионный отряд бригады спецназа "Волки с Дрины" (река в Сербии). Долго в этом подразделении Борис не задержался: "курс молодого бойца" оказался на редкость нудным и чересчур затянутым. А стрелять он и так умел с детства, с полусотни метров попадая из "мелкашки" в трехкопеечную монету. Борис написал рапорт о переводе в действующую армию. Уже по пути в штаб Сараевско-Романейского корпуса впервые попал под обстрел. Горная дорога проходила всего метрах в тридцати от позиций мусульман. Зато сербы, ехавшие с Борисом в одном автобусе, узнав, что их попутчик русский, ухаживали за ним, как за любимым родственником: поили пивом, угощали сигаретами.
"Эй, русский собака!"
В 4-й Сараевской пехотной бригаде, узнав, что Пичугин был офицером милиции, уже через два месяца назначили его командиром взвода. Но главное потрясение он испытал уже на передовой. Оказалось, что сербы вовсе не горят желанием отдать жизнь за целостность своей страны, как это описывалось в фильмах и книгах и как он сам раньше думал. В батальоне, где служил Пичугин, было 900 бойцов, но две трети из них почти все время находились дома "на побывке". Дезертирство было самым обычным делом. Может быть, потому, что по ту сторону фронта были такие же сербы, только мусульмане...
Добровольцев из других стран в бригаде было несколько десятков, в том числе поляки, французы, итальянцы, немцы и даже один... японец, которого держали при штабе, как своего рода знамя интернационализма. Русских около двадцати. Армия Сербска оказалась ничуть не лучше и не хуже любой другой армии. Бардака хватало. Это Борис понял, находясь под минометным обстрелом. Ногтями он рыл в каменистой земле хоть какое-то укрытие от осколков. А все потому, что в батальоне не оказалось такой мелочи, как саперная лопатка. Ну война везде одинакова. Ты стреляешь в кого-то, кто-то стреляет в тебя. Бывает, что и попадают. Когда противник попытался прорваться из окружения под Сараевом, туда был брошен отряд спецназа полицейской бригады, в котором к тому времени служил Пичугин. Кстати, одной из задач подразделения была охрана президента Республики Сербской Радована Караджича. Участок прорыва 4 километра, с одной стороны меньше пяти сотен сербов, с другой семь тысяч мусульман. К концу второй недели ужаса от 30 человек во взводе Пичугина осталось всего восемь. К счастью, эта операция была последней в той войне...
Правду говорят, что на войне атеистов нет: и не захочешь, а в Бога уверуешь. Как-то Борис услышал свист летящей минометной мины. На фронте быстро учишься различать по звуку место, куда она упадет, и даже ее калибр. Вот и в тот раз Борис понял, что мина 122-миллиметровая и попадет она аккурат в него. За несколько оставшихся секунд он успел взмолиться и Спасителю нашему Иисусу Христу, и святому Василию Острожскому, которого почитают сербы. Потом услышал удар, поднял глаза и увидел меньше чем в метре от себя торчащий из земли хвостовик неразорвавшейся мины.
Бывали на войне и веселые моменты. В минуты затишья противники коротали время, перебрасываясь незатейливыми солдатскими прибаутками. Со стороны мусульман неслось: "Эй, русский собака, мы Ельцина еб..." Далее описывались подробности. Правда, вскоре крики стихли, и над нейтралкой повисло изумленное молчание, потому что Борис ответил, что против интимных отношений мусульман с Борисом Николаевичем не возражает и даже готов им приплатить, чтобы процесс не прекращался. Босняки-то думали, что, услышав поношение своего президента, русские рубахи на груди будут рвать. Как же...
О том, что правление Ельцина позор для России, Борис еще раз убедился, когда узнал, что тот решил пригласить лидера боснийских мусульман Али Изетбеговича в Москву на празднование 50-летия победы в Великой Отечественной войне и наградить его ветеранской медалью. О том, что Изетбегович воевал по другую сторону фронта, был осужден за это и сидел в тюрьме, главе государства, похоже, доложить забыли.
Беглец
Два года назад, в мае 2006-го, Борис Пичугин вернулся домой и сейчас живет в отцовском доме в селе Вичкидееве, неподалеку от Теньгушева. Он покинул Югославию не потому, что так уж соскучился по родным краям, и не потому, что ему плохо жилось в Сараеве. Все дело в том, что западные демократы слишком уж рьяно взялись за выявление так называемых военных преступников. Сам Пичугин в этом плане вины за собой не чувствует, но признает: свидетелем военных преступлений был. А свидетели, как шутят мафиози всех стран, долго не живут.
Например, он видел, как по приказу генерала Радко Младича в Сребрянице было расстреляно несколько тысяч пленных мусульман, которых перед этим несколько дней морили голодом. Точное число убитых не выяснено до сих пор, цифры колеблются от 2,5 до 7 тысяч человек.
Впрочем, зверств хватало и со стороны мусульман. К примеру, их излюбленной забавой было нарисовать на стене дома коня и заставить пленного вскочить на него и скакать галопом. И так несколько раз. При этом каждая "неудачная попытка" заканчивалась жестокими избиениями ногами и прикладами. Беда в том, что Гаагский трибунал упорно продолжает считать боснийских мусульман невинными агнцами, а сербов дьяволами во плоти. На сегодняшний день практически все бывшие командиры Пичугина уже арестованы и находятся под судом. А если учесть, что во время войны Борис дослужился до командира роты, то нетрудно догадаться, что земля под его ногами с каждым годом накалялась все больше и больше.
"Первым звоночком" стало увольнение Бориса Пичугина из рядов сербской армии в 1998 году. Из Генштаба пришла бумага с сообщением о том, что заставник (звание, соответствующее нашему прапорщику) Пичугин далее продолжать службу в Армии Сербской не может. Без объяснения каких-либо причин. Потом его лишили гражданства Республики Сербской, не посмотрев на боевое ранение и медаль "За храбрость", полученную во время службы в Гражданской обороне по разминированию минных полей. Поняв, что добром все это не кончится, Борис с семьей покинул страну, которой отдал 11 лет своей жизни. Страну, где нашел свою любовь и где родился его сын.
"Я не нужен ни там, ни здесь"
Главная проблема Бориса Пичугина в том, что его сербская жена Милица никак не может получить российское гражданство. Под закон о переселенцах их семья тоже не попадает, поскольку перед выездом из Боснии они не подавали прошение в консульство РФ (гражданство сына Сергея Борис оформил в посольстве еще в 1996 году, сразу после его рождения). Спасибо специалистам и руководству мордовского управления Федеральной миграционной службы, которые все же смогли найти лазейку в законодательстве и оформили жену Пичугина как "получившую временное убежище на территории РФ, поскольку на прежнем месте проживания имелась реальная угроза жизни". Дальше дело не идет. Чтобы получить российский паспорт, Милица должна указать в документах источник дохода, а его у "негражданки" не может быть в принципе. Статус иждивенца она получить тоже не может, поскольку постоянной работы у Бориса нет. Специалисты по работе со взрывчатыми веществами "на гражданке" не нужны, а поступить на службу в армию или милицию не позволяют возрастные ограничения. Кстати сказать, в американской компании, которая занимается разминированием в Афганистане, на годы не смотрят (а рекомендации от миссии ООН у Бориса блестящие), но ответа на свое письмо Пичугин от этой фирмы пока не получил.
Начиная с 2006 года Борис работает в компании "Альфа экспедишн демайнинг", организованной бывшими офицерами спецназа КГБ "Альфа". Работа обследование на предмет наличия взрывоопасных предметов участков, где планируется жилищное или иное строительство. Борис разминировал участки, по которым должен был пройти газопровод в Карелии на бывшей "Линии Маннергейма", уничтожал боеприпасы, пролежавшие шестьдесят лет в подмосковных полях. Зарплата неплохая: 12 тысяч плюс столько же премия за выполнение графика. Но не спешите завидовать: взрывчатка, пролежавшая в земле столько лет, становится крайне "капризной", к тому же ее очень много, а жизнь одна. Беда в том, что работа эта сезонная, с весны до осени, и источником постоянного дохода считаться не может. Выходов из сложившегося тупика два: предъявить в Федеральную миграционную службу сберегательную книжку, где на счете Милицы Пичугиной будет лежать не менее 18 тысяч рублей (причем расходовать эти деньги нельзя), либо вернуться всей семьей в Сараево, что может повлечь за собой самые непредсказуемые последствия. Сейчас Борис искренне считает, что воевать и обезвреживать неразорвавшиеся бомбы легче, чем обивать бюрократические пороги.
"Все русские погибли, сербы убежали"
Говоря о сербах и Сербии, нельзя не вспомнить монолог нью-йоркского таксиста из фильма "Брат-2": "А где твоя родина, сынок?! Твоя родина две войны и Крым просрала! Сербов на Балканах сдала, русских в Прибалтике сдала!" и так далее. Борис не спорит: "Конечно, сдала. Но в этом вопросе стоит хорошенько разобраться. Еще Достоевский писал о славянах, в том числе о южных: когда им плохо, они сначала обращаются за помощью к России, а потом к Западу, прося освободить их от России. Я читал воспоминания офицеров добровольческого корпуса генерала Черняева, которые воевали в Сербии во время русско-турецкой войны. Так вот, во многих боевых донесениях прямо указано: все русские погибли, все сербы убежали. И тут ничего не поделаешь у сербов такая натура. Ну, не хотят они воевать, даже за свою землю. Их будут убивать они уйдут. Да, они восхищаются Россией, надеются на нее, ждут помощи, но сами ничего делать не хотят".
Распад Югославии можно было предотвратить, если бы в 1991 году (после того как первой отделилась Хорватия) президент Горбачев принял предложение начальника генштаба Велько Кадиевича о вводе Советских войск на Балканы. Но Михаил Сергеевич то ли побоялся испортить отношения с Западом, то ли опасался повторения афганской ситуации, то ли просто не успел ничего предпринять до августовского путча ГКЧП. Как бы то ни было, но и впрямь выходит, что сербов мы "сдали". На перспективу развития дальнейших событий в Косове Борис Пичугин смотрит без особого оптимизма. Впрочем, ответ на этот вопрос начинается с улыбки. Ровно десять лет назад представители Конгресса русских общин, приехавшие в Сараево, попросили его написать своего рода обзор политической ситуации в Югославии. Борис показывает мне копию того письма и место, где речь идет о Косове: "Албанцы в Косове ждут танки НАТО, которое сначала введет там свой протекторат, а потом провозгласит независимую республику Косово". Такое вот маленькое пророчество.
Пичугин уверен, Косово останется независимым государством и шум вокруг этого рано или поздно утихнет. Да, прежняя единая Югославия еще могла бы что-то предпринять, а сейчас ни одно из входивших в нее государств не представляет собой реальной военной силы. К примеру, все вооруженные силы Боснии и Герцеговины один полк. Ввести армию в восставшую провинцию у сербов не хватит храбрости, ведь сразу после этого туда же войдут войска США. Президент Милошевич, когда подписывал договор о выводе войск из Косова, похоже, не предусматривал варианта с попыткой отделения этого края от Сербии. А теперь ничего не поделаешь, да и самого Милошевича в живых уже нет. Главная беда югославов отсутствие лидера, который может повести за собой нацию. Македонцы испокон веков тяготели к Болгарии, хорваты католики, словенцев на Балканах сильно не любят за чрезмерную лояльность и склонность к нестандартным сексуальным отношениям, Босния-Герцеговина воспринимается вообще как американская колония. Сама по себе сербская армия не сможет ничего противопоставить силам НАТО. Если только ее не поддержит Россия, введя в Косово свои войска. Это для Бориса Пичугина самый больной вопрос: "Если Россия опять промолчит, то навсегда утратит свой авторитет. А если введет войска, то это Третья мировая. Был шанс все изменить на предыдущих президентских выборах в Сербии, когда баллотировался лидер радикалов Воислав Шешель. Он прямо сказал, что в случае своей победы разместит на территории Сербии несколько российских военных баз. Но Шешель сейчас сидит в Гаагском трибунале".
Главный вопрос мы приберегли напоследок: "Если в Косове все же начнется конфликт, поедете туда воевать?" Борис ответил сразу: "Конечно, поеду!" Переварив ответ, спросили жену: "Отпустите?" В глазах Милицы блеснул дерзкий огонек. С достоинством истинной дочери Сербии она сказала: "Я сама с ним поеду".
Что ж, как бы ни развивались события, а наш земляк Борис Пичугин не останется от них в стороне. Временами он с удивлением замечает, что даже думает на сербском языке. Ну а пока... Если хочется отвлечься от житейских проблем, он садится за компьютер, запускает "Блицкриг" и воюет виртуально. Против американцев.
Српска.Ру
Journal information